Как бы сакраментально ни звучало мое заявление, хочу искренне во весь голос сказать, что я горжусь своим дедом. Хотя я родился, когда его уже не стало. Наверно, все так относятся к своим предкам.
Это чувство естественно, и человек впитывает его вместе с молоком матери. Но в моем случае гордость унаследована не только генетическими факторами, а общественной значимостью таких людей, как он, чей человеческий почерк, жизненный след остаются в памяти поколений.Речь идет о человеке, ставшем в определенной мере символом преданности земле предков. Человек, внесший весомый вклад в укрепление единства Дагестана. Его имя — Махмуд Шахбанов из Рутула. В истории Дагестана он занимает достойное место.
М.Шахбанов — это легендарный командир Красной Армии, начальник особого отряда по борьбе с бандитизмом, начальник народной милиции ряда округов Дагестана, начиная с Самурского и кончая Хасавюртовским. Кавалер орденов Боевого Красного Знамени и Трудового Красного Знамени, депутат ряда созывов Верховного Совета РСФСР и Дагестана, депутат 1-го съезда колхозников СССР.
Приведу пару эпизодов из его жизни с последующим комментарием, чтобы читателю можно было понять, зачем я у него отнимаю время на читку этой, казалось бы, банальной, на первый взгляд, статьи. Особенно в пору совсем других интересов и других политических баталий. Когда понятия «патриотизм», «порядочность», «бескорыстность», «решительность во имя народа» изгнаны из человеческого обихода на просторах России, и образовавшийся вакуум вследствие их изгнания заняли «нахальство», «казнокрадство», «опустошенность».
Дед, как и подобает горцу, имел много кунаков. Однажды к нему приехал один из состоятельнейших людей из селения Борч — Сикин-углы. Это в переводе с рутульского означает сын Хитреца. Этот сын Хитрого — старец, численность отар которого составляла более 5 тысяч овец, сотни коров и лошадей, не был кунаком деда. Но законы гор таковы, что у пришедшего в дом кунака хозяин не имеет права спрашивать, зачем он пришел, пока не пройдут три дня.
К концу 3-го дня дед спросил у вновь обретенного гостя, какая нужда вынудила его покинуть родной очаг и прийти к нему, преодолевая столь трудный путь, связанный с переходом Цайлаханского перевала.
Старец после недолгих раздумий скинул с себя тулуп, с которым он не расставался ни днем, ни ночью, развязал один из рукавов тулупа, откуда высыпалось на пол большое количество драгоценностей, и обратился к моему деду: «…Махмуд, ты в возрасте моего среднего сына. Я тебя, как сына, как горец горца прошу, возьми вот эти сокровища и сделай так, чтобы мои стада не стали общественной собственностью».
Дед, как и подобает горцу, не возмутился, чтобы не задеть чувства просящего старика, подумал и ответил: «…Я глава исполнительной власти в районе, я коммунист и, наконец, я горец. Сочетая эти три образа в одном лице, я подскажу Вам, что делать. И если вы послушаетесь меня — это будет единственно правильным решением. Вы эти сокровища заберите и сохраните для потомков. А стада добровольно отдайте власти.
Этот старец так и поступил. В последующем один из сыновей борчинского старца возглавил местный колхоз, ибо по его примеру поступили так почти все состоятельные борчинцы. Никто из них не был раскулачен.
В дальнейшем дети обладателя сокровищ, почти как граф Монте-Кристо, стали большими управленцами, учеными, врачами, учителями. То есть в структурах советского строя они нашли свое достойное место, получив всестороннее развитие как состоятельные интеллигентные люди.
И когда Сикин-углы узнал, что М. Шахбанов скоропостижно скончался, этот глубокий старец со своими сыновьями в срочном порядке пришел на соболезнование и в течение 7 дней вместе с родственниками находился в трауре, тем самым выражая свое глубокое уважение к умершему и переживая эту большую человеческую утрату вместе с близкими родственниками.
Случай этот стал широко известным после рассказа старика, и только тогда, когда он приехал на соболезнование, ибо они дали друг другу слово горца раскрыть их тайну только после смерти одного. И то при необходимости.
У меня возникает вопрос: можно ли встретить подобное бескорыстие во имя государственного интереса у нынешних государственников? Отвечать не обязательно.
Деда за мужество и героизм в борьбе с бандитами в народе называли Шалай Махмуд, что означало решительный Махмуд. Его отряд ликвидировал 8 бандитских формирований.
В 1923 году в одном из боев в Хасавюртовском округе вблизи селения Дылым потерял кисть левой руки и был комиссован.
Кстати, нужно сказать, дед потерял руку в ходе ликвидации очередной чеченской банды. Но его, окровавленного, без сознания, вынесли тоже чеченцы того же района.
В минуты досуга, говорят, дед вспоминал эпизоды жизни, борьбы с бандитами, особенно в Хасавюртовском округе. Часто говорил: «… трудно понять душу чеченца, но если он убедится, что ты ему желаешь добра, то он никогда тебя не предаст. Но если ты хоть один раз проявил к нему неучтивость, то он ответит тем же, но уже в трехкратном размере».
И приводил пример его выдвижения кандидатом в депутаты от Хасавюртовского района. Это был один из тех соратников, не предавших Н. Самурского, когда его арестовали. Он, Шалай Махмуд, лично сказал Ломоносову, тогдашнему начальнику НКГБ Дагестана, что считает арест Н. Самурского незаконным и требует его освобождения. Об этом он написал в телеграмме на имя Сталина. Телеграмма, правда, в Москву, как стало потом известно, не ушла, но сам дед был арестован. Он знал, что его ждет такая же участь, что и Н.Самурского, он также знал, что руки Ломоносова по локоть были в крови дагестанских патриотов, интеллигенции. И только благодаря тому, что Ломоносов, он же Войшман, по настоящей фамилии — сын бывшего начальника Ростовской жандармерии, был разоблачен, дед чудом остался в живых и был освобожден.
Достоин восхищения и трудовой путь моего деда. Будучи инженером-строителем-самоучкой, строил мосты. Он один из организаторов Рутульского района. Когда дед был председателем районного совета, в Рутул была проведена хоть и ухабистая, но все-таки автомобильная дорога. Большой рост поголовья скота за счет резкого снижения падежа во время перегонов на зимние пастбища был достигнут в тот период, когда он был председателем кочевого комитета Дагестана и Азербайджана.
Когда началась Великая Отечественная война, его два сына, мои дяди — Шахбан и Мевлидин — добровольцами ушли на фронт и оба не вернулись, погибли геройски. Младший ушел, не достигнув призывного возраста.
А потомки тех, кто прятался в бочках из-под селёдки, уходил чабанить в далекие хутора, чтобы не уйти на фронт, сегодня стали руководителями, чей жизненный почерк нитью прослеживает преступную озабоченность о своем благе и наплевательское отношение к народу.
Не столько об этом, сколько о другом хочется сказать во весь голос: «господа-переходники, в чей образ вы ни вписывались бы — руководителей, депутатов, губернаторов, — я хочу сказать, что в истории Советской России, СССР немало было ошибок, как политических, так и экономических, немало было трагедий, немало было гнусных чиновников, и даже на государственном олимпе. Было, многое было, конечно, не в таких масштабах, как сейчас.
Но было и другое, очень нам дорогое — вера в людей. А это великая сила. Перед этой силой сотрясался весь мир, который уничтожает нас и нашу экономику сегодня как свою жертву пираньи. Эту веру в народ вселяли своим бескорыстным трудом люди с достоинствами многих, такие как мой дед. Их значение в истории человечества непоколебимо, как бы ни хотелось кому-то вычеркнуть их имена и образы из памяти подрастающего поколения.

Н. М. РАДЖАБОВ,
зам. главы администрации
МР «Рутульский район»